Месть Коляна

Детство у Коляна было очень... Ммм... Никак не подберу прилагательное... Хорошее детство было - с рогатками, кострами во дворе, окурками за гаражами и пылью на чердаках. Обыкновенное, в общем, детство. Поэтому лучше совсем без прилагательного - "Детство у Коляна было". И все. Точка.
Как в этом возрасте всегда бывает, друзей у Коляна был полный двор, а врагов не было вообще. Хотя вру - недруг был. Один-единственный. Выглядел недруг, как семидесятилетняя бабка, поскольку и являлся бабкой семидесяти лет. Как всегда бывает в этом возрасте, врагов у бабки был полный двор, а друзей не было совсем. Бабка, брызгая ядовитой слюной, увлеченно гоняла детей за то, что: слишком шумят, слишком тихо себя ведут (не задумали бы чего), быстро бегают, медленно ходят, таскают по двору мусор, короче - за то, что они дети. Бабка жила на четвертом этаже.
Она ежедневно выносила на балкон стул и высовывала жало между зарослями "коготков" - эти рыжие цветочки бабка за что-то очень любила, и выращивала их в висячих ящиках. Как только во дворе происходило что-нибудь, что ей не нравилось, бабкин матюгальник раскрывался и шепеляво поливал улицу серной кислотой.
Кто и при каких обстоятельствах придумал страшную месть - неизвестно. Но главным исполнителем был Колян - поскольку жил аккурат над бабкой, на пятом этаже. Для начала во дворе была отловлена кошка. Затем животное по-альпинистски обвязали бельевой веревкой и вынесли на Колькин балкон. Кошка почуяла неладное и мгновенно превратилась во всклокоченную шаровую молнию. Она шипела, как котлета на сковороде, и нещадно царапалась. Нести ее пришлось на вытянутых руках, держа исключительно за веревку. Затем кошку вывесили за перила - и она тут же перестала шипеть, но начала издавать страшный хриплый звук, с которым, вероятно, кобры вступают в смертельную схватку с мангустами. Лапы ее к тому моменту напоминали крылья мухи - видно их было плохо, в воздухе мелькали только выпущенные до предела когти.
И вот эту ужаленную фурию с выпученными глазами Колян стал медленно спускать на бабкин балкон.
Сложно представить себе, чем бы все закончилось, если бы хозяйка оказалась дома. Но бабки не было. Поэтому никем не замеченная кошка плавно спускалась, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь, для чего работала лапами, как садовый культиватор. Колян опустил зверя еще ниже...
Кошкины лапы в своем безумном танце достигли бабкиных "коготков". Цветы тут же были превращены в пыль, но уцепиться за них кошке не удалось. И тогда Колян аккуратно повел всю конструкцию в сторону - вдоль цветочного ящика. Шипящая истерика на веревке добросовестно уничтожала цветы по пути следования. Проведя вдоль ящика еще пару раз - для надежности - Колян втянул кошку на свой балкон, где она со временем успокоилась. Десять минут спустя оружие возмездия было напоено молоком и отпущено во двор.
А еще через десять минут вернулась бабка...
Светило солнышко, в небе мирно чирикали вороны. А все бабкины цветы выглядели так, словно в балкон ее четвертого этажа выстрелили из зенитного орудия. Бабка жевала валидол и пила зеленку. Колян ликовал.
Операция повторялась не один раз. Стоило бабке высадить новую порцию "коготков", как Колян выходил во двор с веревкой и куском сосиски:
- Кис-кис-кис!
Кошки, желающие поработать культиватором, находились всегда.
Конечно, бабка не перестала поливать желчью окружающих. Но сознание того, что безнаказанная месть возможна в любой момент, заставляла Коляна чувствовать себя победителем.